Автор: Максим Мельник
Когда дело заходит о защите окружающей среды, бывает крайне непросто найти правильные решения проблем. Об этом говорят часто, хотя многие и утверждают, что экологический вопрос преувеличен. Так зачем же хотят ввести углеродный налог? И какие последствия для населения могут быть, если его введут в России?
Еще до охватившей мир, средства массовой информации и умы соблюдающих режим самоизоляции людей пандемия коронавируса к борьбе с изменениями климата пыталась привлечь особое внимание шведская активистка Грета Тунберг. Она призывала китайцев отказаться от использования палочек – многовековой традиции для народа Востока, а страны – от углеводородного топлива, пока однажды американский министр финансов настоятельно не рекомендовал ей вернуться в школу и потом пройти курс экономики в колледже, прежде чем раздавать бесплатные советы.
Сегодня насчитывается несколько глобальных экологических проблем: от отходов различных классов опасности и озоновых дыр до парникового эффекта и загрязнения воды, почвы и воздуха. И в отличие от Тунберг, ученые, изобретатели и представители общественности ищут такие решения, которые не поставили бы под угрозу мировую экономику и сообщество в целом.
Еще недавно люди смеялись: налогов столько, что скоро придется платить за воздух. Но потихоньку шутка становится реальностью. Например, в прошлом году СМИ писали о введении налога на «углеродный след» в ЕС. В год европейцу нужно было бы платить 450 евро, а семье с двумя детьми – около 1,8 тыс. евро. В конце февраля этого года в Дании предложили налог на выбросы углекислого газа для фермеров в размере 750 крон (примерно 109 долларов) за тонну CO2-эквивалента, оказавшего в атмосфере.
В последнее время тема данного налога активизировалась и в России. Пока озвучивают его размер в 100 долларов. Причина его введения во всех случаях одна: на реализацию национальных климатических целей требуются деньги – и немаленькие. Как именно будут взымать плату, пока неизвестно. Однако ввести платы за выбросы могут уже в 2028.
Данный налог является платой за выбросы парниковых газов в ходе производства как промышленной продукции, так и услуг ЖКХ (алюминия, стали, тепла, удобрений, электроэнергии и т.д.). Основными парниковыми газами считается закись азота, углекислый газ и метан. В РФ свыше 99% выбросов парниковых газов приходится на углекислый газ, который не несет вреда человеку и природе, остальное же – на загрязняющие по законодательству метан и закись азота.
В Европе изначально все это помогало снизить энергетическую зависимость от прочих стран, в частности, от России, и создать искусственные преимущества для промышленности, а ей со временем лишь труднее выдерживать конкуренцию с развивающимися странами, у которых есть дешевое ископаемое топливо.
Для РФ, особенно при сегодняшней геополитической обстановке, это объективно невыгодно. Отсутствие такого, по сути, топливного налога – конкурентное преимущество. Если сейчас внедрят такой налог, то сильно подорожают удобрения, электроэнергия, цемент и сталь. Следовательно, в цене взлетят строительство и продовольствие. Но на этом все не закончится. Подобное решение приведет к инфляционному скачку, росту числа бедных, расширится бюрократия из-за необходимости в развитом административном аппарате, а также замедлится рост экономики.
Ждать, что в Европе освободят от налога тоже не стоит. Получается, отечественные предприятия будут вынуждены заплатить дважды – и своим, и европейцам. И это при условии, что продавать им в принципе что-то да получится после потери конкурентоспособности продукции из-за углеродного налога в РФ. Тут возникает следующий вопрос: а захотят ли брать выросшую в цене продукцию дружественные страны, например, Поднебесная, Индия или страны Африки? Весьма вероятно, они выберут тех, у кого подешевле.
Беря за основу вышесказанное, логичной была бы борьба России за права в ВТО и прочих международных площадках с мерой ЕС, дискриминирующей и мешающей свободной торговле между государствами. Не менее целесообразной оказалась бы поддержка стран-партнеров. Речь идет об Индии и ЮАР, которые против углеродного налога.
В настоящее время климатические платежи в разных странах только обсуждают. Однако будут ли их вводить, предпочтут ли борьбу против европейских мер или найдут иные методы углеродного регулирования – скрыто за ширмой неизвестности. Эксперты считают, что практическое развитие столь глобальных инициатив начнется после 2030.